В Московском музее-усадьбе Останкино хранится  небольшая, но интересная коллекция русского акварельного портрета XIX века – времени расцвета этого жанра. 60 работ из нее  представлены на настоящей выставке; их дополняет ряд подлинных предметов, современных тем, что изображены на портретах в качестве аксессуаров.
Выставка  включает произведения, как прославленных художников-акварелистов, так и мастеров менее известных или  незаслуженно забытых. Среди них есть работы  столичных знаменитостей  - П.Ф. Соколова, В.И. Гау, А.П. Рокштуля, М.И. Теребенева;  московских художников - А.И. Стрелковского, С.И. Сударикова, Алексеева; иностранцев, работавших по заказам русского двора – блистательного французского портретиста Ж.Б. Изабе и его ученика Ж.А. Беннера.
Русский акварельный портрет – самобытное явление, связанное одновременно и с общестилевыми, и с историческими сдвигами, произошедшими в Европе в начале XIX века. С одной стороны, на его популярность оказали влияние тенденции набиравшего силу сентиментализма с его интересом к приватной стороне жизни и прямой апелляцией к чувствам,   с другой – изменившиеся условия жизни в стране, разоренной наполеоновским нашествием.  На смену пышным дворцам с портретами предков на стенах многочисленных парадных залов пришли небольшие уютные  особнячки с низенькими антресолями в мезонинах. Акварельный портрет был мобилен и вместе с тем достаточно представителен, чтобы  заменить собой громоздкие живописные полотна, а сама техника позволяла художнику гораздо большую непосредственность в передаче душевного облика модели. Расширился и круг заказчиков – недорогие акварельные портреты были по средствам не только знати,  но и небогатым чиновникам и купцам. Выбор художника определялся достатком портретируемого, с ним же обсуждались наряд и аксессуары.
Как самостоятельный жанр акварельный портрет появился в России благодаря иностранным мастерам. Таковы, например,  много работавшие для русских заказчиков в 1810 е – 1820 е годы французские художники Ж.Б. Изабе и его последователь Ж.А. Беннер, портреты которых представляют нам членов российской императорской фамилии. Блестящие, виртуозные по исполнению, их работы тщательно фиксируют туалеты и драгоценности августейших моделей, однако остаются  подчеркнуто далеки от раскрытия их духовного и даже физического облика в своем стремлении к идеализации. Напротив, работавший одновременно с ними петербургский мастер Л.Х. Брамсон, выходец из Германии, принявший русское подданство, при всем несовершенстве своего далекого от академизма живописного языка сумел создать произведения, в которых характер модели передан с подкупающей откровенностью.
Ко второй четверти столетия акварельный портрет в России выработал свой собственный стиль, отличающийся подчеркнутой свободой художественных средств и особым, интимным подходом к личности модели. Появились русские мастера, специализировавшиеся только на этом жанре. Самый известный из них – Петр Федорович Соколов (1887-1848) – представлен в нашем собрании элегантным портретом банкира барона А.Л. Штиглица. Чтобы подчеркнуть богатство портретируемого, у него в руке изображено заемное письмо от барона Ротшильда на миллион фунтов стерлингов, однако в портрете есть еще один аксессуар, намекающий на высокое социальное положение модели – висящий на стене календарь, открытый на 24 июня. Дело в том, что за три года до написания портрета бездетная чета Штиглицев породнилась с императорской семьей, усыновив внебрачного ребенка великого князя Михаила Павловича. По непременной в таких случаях легенде, девочка была найдена в кустах сирени на даче Штиглица. К роскошным  пеленкам была приколота записка о том, что она родилась 10 декабря 1843 года и крещена по православному обряду Надеждой, отчество ее Михайловна; на шее ребенка висел дорогой крестик с крупной жемчужиной. Произошло это событие в конце июня, в связи с чем ребенку была дана фамилия Июнева. Несмотря на то, что Штиглиц, как и его жена, были лютеранами, их воспитанница сохранила православную веру, а в 1861 году с миллионным приданым была выдана замуж за А.А. Половцева, будущего государственного секретаря.  
Широко представлен в коллекции музея другой из известнейших русских мастеров, посвятивших себя исключительно акварельному портрету – младший современник П.Ф.Соколова, Владимир Иванович Гау (1816-1895). Отточенная техника, виртуозное мастерство в передаче деталей, сдержанный, сбалансированный колорит его портретов, а также – что немаловажно - умение тонко польстить модели сделали его любимцем высших кругов русской знати, чрезвычайно модным и востребованным художником. Его портретов добивались, ими гордились, их копировали. Одна из таких копий, подписанная шутливым псевдонимом Подраженцов, представлена на выставке. Состоя придворным художником, Гау одновременно давал уроки рисования особам царского дома. Можно предположить, что копия была исполнена кем-то из членов императорской семьи под непосредственным руководством художника.
Творческий путь этих мастеров, академиков и столичных знаменитостей, изучен достаточно хорошо. Гораздо меньше сведений имеется об их московских коллегах, работавших не менее плодовито, но в другом окружении. Акварельные портреты выпускника Московского училища живописи и ваяния Алексея Ивановича Стрелковского (1819-1904) представляют нам совсем другой слой русского общества – это московское  купечество, дворянство среднего достатка, разночинная интеллигенция. Загадочной фигурой до сих пор остается еще один работавший в Москве мастер, подписывавшийся Алексеев – хотя до сих пор о нем нет никаких биографических сведений, неизвестны даже его инициалы, уверенное мастерство его портретов, в последнее время все чаще появляющихся на выставках и в музейных каталогах, обнаруживает недюжинный талант и творческую плодовитость. В коллекции музея имеется целая серия из четырех портретов его работы, представляющих два поколения одной купеческой семьи. Особенно колоритна старшая пара - купчиха-мать изображена  в повойнике и богатой яркой шали,  невзирая  на траур по мужу, купцу в синей сибирке, портрет которого написан несомненно после его смерти с имевшегося в семье живописного оригинала весьма топорной работы художника-самоучки.
Почти никаких сведений не сохранилось и о таких, весьма профессиональных, мастерах, как М. Авдулин, А. Морозов, С.И. Судариков. Несмотря на это, их работы отличает высокое художественное качество и индивидуальный художественный язык, свидетельствующий об общем уровне акварельного портрета в России середины XIX века.
Уже к 1830-м годам акварельный портрет приобрел такую популярность, что стал предметом «домашних упражнений» - им активно стали заниматься  художники-любители, чаще всего рисовавшие родных или друзей или же копировавшие их портреты с работ художников-профессионалов. Некоторые из них добились даже определенной известности – как, например, Е.П. Бакунина-Полторацкая, первая юношеская любовь А. С. Пушкина, вдохновившая его на создание целого цикла лирических стихов, или Д.П. Пален, известный портретами офицеров-сослуживцев и изображениями военных сцен.
Однако большинство любителей, из скромности предпочитавших не подписывать свои работы, обречены навсегда остаться неизвестными. Есть такие портреты и в музейной коллекции.  При всем несовершенстве рисунка и слабом знании анатомии они подкупают трудно выразимым очарованием примитива, донося до нас аромат далекой эпохи.
Конец широчайшей популярности акварельного портрета в России положило повсеместное распространение во второй половине столетия  более дешевой и легкой в исполнении фотографии. И лишь отдельные мастера, такие как сын знаменитого П.Ф. Соколова, академик акварельной живописи А.П. Соколов (1829-1913), продолжили традиции предшествующих поколений, выявляя совершенно особенные возможности акварельного портрета, далекого и от парадной лести живописи, и от протокольной застылости фотографии.
К сожалению, бумага и акварельные краски – очень хрупкие материалы. Даже без риска порчи от пожара они страдают от света и влаги. Поэтому каждый дошедший до нас акварельный портрет – маленькое чудо, которое следует тщательно беречь. Именно по этой причине невозможна постоянная экспозиция портретной графики, ей суждено храниться в темноте и показываться лишь на недолгих временных выставках. Данная выставка – одна из редких возможностей для зрителя увидеть уникальные произведения «вживую» и оценить всю прелесть маленьких шедевров, привлекающих изысканностью колорита и поистине виртуозной техникой  владения  акварелью.

Куратор: Ракина В.А.

В Московском музее-усадьбе Останкино хранится  небольшая, но интересная коллекция русского акварельного портрета XIX века – времени расцвета этого жанра. 60 работ из нее  представлены на настоящей выставке; их дополняет ряд подлинных предметов, современных тем, что изображены на портретах в качестве аксессуаров.
Выставка  включает произведения, как прославленных художников-акварелистов, так и мастеров менее известных или  незаслуженно забытых. Среди них есть работы  столичных знаменитостей  - П.Ф. Соколова, В.И. Гау, А.П. Рокштуля, М.И. Теребенева;  московских художников - А.И. Стрелковского, С.И. Сударикова, Алексеева; иностранцев, работавших по заказам русского двора – блистательного французского портретиста Ж.Б. Изабе и его ученика Ж.А. Беннера.
Русский акварельный портрет – самобытное явление, связанное одновременно и с общестилевыми, и с историческими сдвигами, произошедшими в Европе в начале XIX века. С одной стороны, на его популярность оказали влияние тенденции набиравшего силу сентиментализма с его интересом к приватной стороне жизни и прямой апелляцией к чувствам,   с другой – изменившиеся условия жизни в стране, разоренной наполеоновским нашествием.  На смену пышным дворцам с портретами предков на стенах многочисленных парадных залов пришли небольшие уютные  особнячки с низенькими антресолями в мезонинах. Акварельный портрет был мобилен и вместе с тем достаточно представителен, чтобы  заменить собой громоздкие живописные полотна, а сама техника позволяла художнику гораздо большую непосредственность в передаче душевного облика модели. Расширился и круг заказчиков – недорогие акварельные портреты были по средствам не только знати,  но и небогатым чиновникам и купцам. Выбор художника определялся достатком портретируемого, с ним же обсуждались наряд и аксессуары.
Как самостоятельный жанр акварельный портрет появился в России благодаря иностранным мастерам. Таковы, например,  много работавшие для русских заказчиков в 1810 е – 1820 е годы французские художники Ж.Б. Изабе и его последователь Ж.А. Беннер, портреты которых представляют нам членов российской императорской фамилии. Блестящие, виртуозные по исполнению, их работы тщательно фиксируют туалеты и драгоценности августейших моделей, однако остаются  подчеркнуто далеки от раскрытия их духовного и даже физического облика в своем стремлении к идеализации. Напротив, работавший одновременно с ними петербургский мастер Л.Х. Брамсон, выходец из Германии, принявший русское подданство, при всем несовершенстве своего далекого от академизма живописного языка сумел создать произведения, в которых характер модели передан с подкупающей откровенностью.
Ко второй четверти столетия акварельный портрет в России выработал свой собственный стиль, отличающийся подчеркнутой свободой художественных средств и особым, интимным подходом к личности модели. Появились русские мастера, специализировавшиеся только на этом жанре. Самый известный из них – Петр Федорович Соколов (1887-1848) – представлен в нашем собрании элегантным портретом банкира барона А.Л. Штиглица. Чтобы подчеркнуть богатство портретируемого, у него в руке изображено заемное письмо от барона Ротшильда на миллион фунтов стерлингов, однако в портрете есть еще один аксессуар, намекающий на высокое социальное положение модели – висящий на стене календарь, открытый на 24 июня. Дело в том, что за три года до написания портрета бездетная чета Штиглицев породнилась с императорской семьей, усыновив внебрачного ребенка великого князя Михаила Павловича. По непременной в таких случаях легенде, девочка была найдена в кустах сирени на даче Штиглица. К роскошным  пеленкам была приколота записка о том, что она родилась 10 декабря 1843 года и крещена по православному обряду Надеждой, отчество ее Михайловна; на шее ребенка висел дорогой крестик с крупной жемчужиной. Произошло это событие в конце июня, в связи с чем ребенку была дана фамилия Июнева. Несмотря на то, что Штиглиц, как и его жена, были лютеранами, их воспитанница сохранила православную веру, а в 1861 году с миллионным приданым была выдана замуж за А.А. Половцева, будущего государственного секретаря.  
Широко представлен в коллекции музея другой из известнейших русских мастеров, посвятивших себя исключительно акварельному портрету – младший современник П.Ф.Соколова, Владимир Иванович Гау (1816-1895). Отточенная техника, виртуозное мастерство в передаче деталей, сдержанный, сбалансированный колорит его портретов, а также – что немаловажно - умение тонко польстить модели сделали его любимцем высших кругов русской знати, чрезвычайно модным и востребованным художником. Его портретов добивались, ими гордились, их копировали. Одна из таких копий, подписанная шутливым псевдонимом Подраженцов, представлена на выставке. Состоя придворным художником, Гау одновременно давал уроки рисования особам царского дома. Можно предположить, что копия была исполнена кем-то из членов императорской семьи под непосредственным руководством художника.
Творческий путь этих мастеров, академиков и столичных знаменитостей, изучен достаточно хорошо. Гораздо меньше сведений имеется об их московских коллегах, работавших не менее плодовито, но в другом окружении. Акварельные портреты выпускника Московского училища живописи и ваяния Алексея Ивановича Стрелковского (1819-1904) представляют нам совсем другой слой русского общества – это московское  купечество, дворянство среднего достатка, разночинная интеллигенция. Загадочной фигурой до сих пор остается еще один работавший в Москве мастер, подписывавшийся Алексеев – хотя до сих пор о нем нет никаких биографических сведений, неизвестны даже его инициалы, уверенное мастерство его портретов, в последнее время все чаще появляющихся на выставках и в музейных каталогах, обнаруживает недюжинный талант и творческую плодовитость. В коллекции музея имеется целая серия из четырех портретов его работы, представляющих два поколения одной купеческой семьи. Особенно колоритна старшая пара - купчиха-мать изображена  в повойнике и богатой яркой шали,  невзирая  на траур по мужу, купцу в синей сибирке, портрет которого написан несомненно после его смерти с имевшегося в семье живописного оригинала весьма топорной работы художника-самоучки.
Почти никаких сведений не сохранилось и о таких, весьма профессиональных, мастерах, как М. Авдулин, А. Морозов, С.И. Судариков. Несмотря на это, их работы отличает высокое художественное качество и индивидуальный художественный язык, свидетельствующий об общем уровне акварельного портрета в России середины XIX века.
Уже к 1830-м годам акварельный портрет приобрел такую популярность, что стал предметом «домашних упражнений» - им активно стали заниматься  художники-любители, чаще всего рисовавшие родных или друзей или же копировавшие их портреты с работ художников-профессионалов. Некоторые из них добились даже определенной известности – как, например, Е.П. Бакунина-Полторацкая, первая юношеская любовь А. С. Пушкина, вдохновившая его на создание целого цикла лирических стихов, или Д.П. Пален, известный портретами офицеров-сослуживцев и изображениями военных сцен.
Однако большинство любителей, из скромности предпочитавших не подписывать свои работы, обречены навсегда остаться неизвестными. Есть такие портреты и в музейной коллекции.  При всем несовершенстве рисунка и слабом знании анатомии они подкупают трудно выразимым очарованием примитива, донося до нас аромат далекой эпохи.
Конец широчайшей популярности акварельного портрета в России положило повсеместное распространение во второй половине столетия  более дешевой и легкой в исполнении фотографии. И лишь отдельные мастера, такие как сын знаменитого П.Ф. Соколова, академик акварельной живописи А.П. Соколов (1829-1913), продолжили традиции предшествующих поколений, выявляя совершенно особенные возможности акварельного портрета, далекого и от парадной лести живописи, и от протокольной застылости фотографии.
К сожалению, бумага и акварельные краски – очень хрупкие материалы. Даже без риска порчи от пожара они страдают от света и влаги. Поэтому каждый дошедший до нас акварельный портрет – маленькое чудо, которое следует тщательно беречь. Именно по этой причине невозможна постоянная экспозиция портретной графики, ей суждено храниться в темноте и показываться лишь на недолгих временных выставках. Данная выставка – одна из редких возможностей для зрителя увидеть уникальные произведения «вживую» и оценить всю прелесть маленьких шедевров, привлекающих изысканностью колорита и поистине виртуозной техникой  владения  акварелью.

Куратор: Ракина В.А.

Карта